У дураков опять Майдан…
В жовто-блакитный размалёваны,
Похожи все на обезьян.
А вон та троица, Иван,
По ходу, каждый наркоман.
А тот боксёр, смотри, Иван, -
Ещё и пьян!
- Ты б, Зин, боксёра бы не трогала,
А вон та троица, Иван,
По ходу, каждый наркоман.
А тот боксёр, смотри, Иван, -
Ещё и пьян!
- Ты б, Зин, боксёра бы не трогала,
Какой не есть, а всё же мэр…
Ты без мозгов бы жить попробовала.
А он, смотри, живой, «нэ вмэр».
Коль к власти рвутся дураки,
Кому-то, видимо, с руки.
Ты в магазин пока беги,
Пивка купи.
- Ой, Вань! Ты видел чудо-кролика?
И чтоб держал он микрофон?
И вид имеет алкоголика,
Хотя не алкоголик он.
Похоже, прав опять Иван,
И этот кролик — наркоман.
Им чай дают такой… дурман…
В мозгах туман!
Ой, Вань, там бык по сцене носится!
Ты помнишь нашего быка?
Ой, Вань, он к микрофону просится!
Но не пойму зачем пока.
Глазами как вращает он,
Наверно, в тёлку он влюблён.
Тогда и вправду микрофон
Ему резон...
Ой, Вань, гляди, свинья на тракторе!
Ей-богу, Ваня, то не глюк.
Пить столько не в моём характере,
От такой дозы мне каюк!
Наверно, всё-таки, Майдан
Устроен был для обезьян,
Или для тех, кто наркоман…
Ты прав, Иван!
Ты без мозгов бы жить попробовала.
А он, смотри, живой, «нэ вмэр».
Коль к власти рвутся дураки,
Кому-то, видимо, с руки.
Ты в магазин пока беги,
Пивка купи.
- Ой, Вань! Ты видел чудо-кролика?
И чтоб держал он микрофон?
И вид имеет алкоголика,
Хотя не алкоголик он.
Похоже, прав опять Иван,
И этот кролик — наркоман.
Им чай дают такой… дурман…
В мозгах туман!
Ой, Вань, там бык по сцене носится!
Ты помнишь нашего быка?
Ой, Вань, он к микрофону просится!
Но не пойму зачем пока.
Глазами как вращает он,
Наверно, в тёлку он влюблён.
Тогда и вправду микрофон
Ему резон...
Ой, Вань, гляди, свинья на тракторе!
Ей-богу, Ваня, то не глюк.
Пить столько не в моём характере,
От такой дозы мне каюк!
Наверно, всё-таки, Майдан
Устроен был для обезьян,
Или для тех, кто наркоман…
Ты прав, Иван!